Лето выдалось в Аэноре довольно приятным, насколько это вообще возможно для севера Англии. По телевизору упорно говорят про глобальное потепление, и Клодия готова поклясться, что это все действительно правда: ей казалось, что за эти пару десятилетий лето в Аэноре стало действительно более теплым. Быть может, ей просто хочется верить, что они тут все, вместе с этим проклятым городом, не застыли во времени, а происходят действительно какие-то реальные изменения. Может быть, небольшие, едва заметные, но все же происходят.

У Клодии сегодня все валилось из рук: то чашку разобьет, то тарелку. Клава не любила, когда с ней подобное происходило, но собраться никак не могла, в голове все крутилась утренняя ссора с Ваней, от которой до полудня у нее глаза были на мокром месте. Вопрос о том, как дальше со всем этим жить, крутились у нее в голове уже давно, и пока все сводилось к одному простому решению: уехать, позволить себе постареть, попытаться найти счастье там, в реальном мире. Россию хотелось посмотреть, страну, наиболее близкому к тому краю, откуда родом Забава Путятишна. И пусть страна была другая, может, к березке прижавшись, Гринева и ответы на все внутренние вопросы найдет. Может, просторы родные увидит, и покажутся ей ссоры с Ваней сущим пустяком.

Вот только пока они пустяком не казались.

Когда ее начальница спросила, кто из сотрудников сможет заняться вечерней доставкой, Клодия незамедлительно подняла руку с рвением отличницы, которая знает ответ на заданный учителем вопрос. Доставка - хорошая возможность прокатиться на велосипеде, развеяться, подзаработать деньги, они уж точно никогда не лишние. И Клава упорно отрицала одну из главных причин того, что сегодня она не против поработать вечером: девушка не знала, что сказать Ване, пока не продумала. Может, утром говорят, утро вечера же мудренее, как говорят у нее на родине.

Четыре заказа в разных концах города. То что нужно, - подумала Клодия. Надев наушники и накинув кожаную куртку, почувствовав что вечером резко похолодало, она направилась в сторону Crown Street, где ее ожидал первый заказ.

Клава всегда весела и приветлива, даже если настроение ни к черту, как сейчас. Она с интересом оглядывает шикарный особняк на Old Street. В этой части города она редко бывает, но дома ей тут нравились. Она иной раз думала, что накопят они с Ванькой денег, можно было бы и тут дом купить. Сейчас это кажется маловероятным, сейчас можно полюбоваться.

Аккуратно припарковав велосипед, девушка поднимается по нескольким ступенькам и звонит дверь, изучая чек: мясо с овощами и прочие радости тех, кто может позволить себе самые дорогие позиции из меню кафе. Удивленно покачав головой, Клодия переводит взгляд на дверь, терпеливо ожидая, когда ей откроют. Ее ожиданиям пришел конец.

Рудольф Гамильтон, собственной персоной. С мистером Гамильтоном Клодия тоже приветлива, но, чего греха таить, он один из ее любимых посетителей. Всегда вежлив, приятен в общении, настроение всегда может поднять. Кто бы мог подумать, что там, в сказочном мире, он был никем иным, как Синей Бородой? Как тут не верить во вторые шансы, данные злодеям в Аэноре?
- Ой, мистер Гамильтон, еще раз здравствуйте, - произносит Клодия, помня о том, что сегодня утром она готовила ему кофе. Рудольф заходил к ней почти каждый день, - не ожидала вас увидеть, не знала что вы здесь живете.
Клодия одной ругой протягивает ему пакет с заказом, а другой держит чек.
- Прошу, приятного аппетита! С вас двадцать фунтов восемьдесят пенсов.

- Да, ничего страшного, - отзывается Забава, помотав головой, - это же Аэнор, что тут может плохого случиться?

Каждый, кто оказывался в этом мире, получал какой-то свой талант, который помог ему устроиться по жизни. Забаве же досталось что-то для этого города совершенно бесполезное: тонкое понимание искусства и музыкальный талант. С Ваней на эту тему неоднократно не говорили, он считал, что их двоих он обеспечит сам, только денег катастрофически не хватало. И, несмотря на его недовольства, в Аэноре Клава все же пошла работать. Племянница князя не считала, что есть какая-то недостойная ее работа и терпеливо училась ремеслу бариста, пусть сначала получалось не очень. Она хваталась за любую возможность в кафе подзаработать немного. Не вышла официантка из-за болезни? Клава тут как тут. Доставка? Да пожалуйста. На кухню пока не пускали, но будто она фирменный завтрак приготовить не сможет, если надо будет. Главное - получить за это деньги. Правда, мысль иногда проскальзывала, коварная мысль: мол, кому-то дали иные таланты, кто-то зарабатывает за день столько, сколько она за месяц не заработает.

Клодия уже хочет попротествовать, мол, не стоит, она вполне в состоянии постоять снаружи, но Рудольфу отчего-то отказывать неловко, вот она и проходит, кивнув в знак благодарности. Да что уж там, девушкой движет любопытство. Интересно посмотреть, как выглядит дом, в котором живет одни из самых богатых людей Аэнора.

Девушка осматривается, раскрыв рот: высокие потолки, новый ремонт, отциклеванный паркет, который чуть скрепит под ногами. Дорогая мебель, явно слишком дорогая. Не без труда, она находит дорогу на кухню, и, аккуратно выложив на стол содержимое пакетов. Почему-то мистер Гамильтон не возвращается, а Клава, которой некомфортно столь долго находится на чужой кухне, приходит мысль вернуться к входной двери. Путь лежит через гостиную, которую она успешно миновала, но в этот раз взгляд цепляет...рояль. Клава смотрит на инструмент с каким-то неподдельным восторгом. Она боится подумать, сколько ей нужно было бы работать, чтобы купить такой рояль. Видимо, пару лет. Как и на новую гитару, вот уж точно. Забава любопытства сдержать не в силах, вот и совершенно бесцеремонно подходит к инструменту. Ей кажется, проходит вечность, прежде чем она решается открыть клап и коснуться пальцами клавиш. От искушения нажать на одну из них Клаву удерживает тот факт, что она поднимает голову и видит Рудольфа, появившегося столь тихо. Щеки Клодии пылают, и она опускает голову.
- Простите мне мою бестактность, - Забава аккуратно закрывает клап, - мне безумно неловко, мне не следовало...
Клава смотрит в сторону входной двери. Надо бы просто сбежать, да вот только денег ей пока так и не заплатили.